Родился в районе Минова токийского округа Тайто в 1940 в семье Тётаро Араки и его жены Кин, занимавшихся торговлей гэта. В семье был пятым ребенком из семи (три брата и три сестры). Свою первую камеру (модель «Baby Pearl») он получил в 12 лет от отца, бывшего квалифицированным фотографом-любителем. Первые фотоопыты пришлись на школьные экскурсии, в которых участвовал юный Араки. В 1959 году поступил на инженерный факультет университета Тиба на отделение фотографии и кинематографа. Получил степень бакалавра (тема дипломной работы: «Фотографии детей дома», 1963) и начал работать фотографом в рекламном агентстве «Дэнцу». В 1964 году получил свою первую награду, премию журнала «Тайё» за сборник фотографий школьников младших классов «Саттин». В следующем году в Токио состоялась первая персональная выставка работ Араки, темой которой вновь оказались маленькие школьники. В 1970 году собственноручно издал ограниченным тиражом (25 тетрадей, 70 экземпляров каждая) свой первый альбом «Отксерокопированные фотографии», который разослал друзьям, критикам и случайным людям, адреса которых он произвольно выбрал из телефонной книги. Темой фотоальбома стали лица рядовых жителей Токио. В том же году организовал «программную» выставку, озаглавленную «Манифест сюр-сентиментализма №2: Правда о Мари Кармен», где были продемонстрированы фотографии увеличенных женских половых органов. В «Дэнцу» Араки познакомился с работавшей там секретаршей Ёко Аоки, на которой женился в 1971 году. Фотографии, сделанные во время медового месяца, вышли в форме альбома «Сентиментальное путешествие», выпущенного на средства самого автора тиражом 1000 экземпляров. Часть тиража была распродана супругой Араки среди сотрудников «Дэнцу». Вместе с четырьмя единомышленниками, объединёнными творческим кредо «Фотография – это копия», в том же году Араки организовал творческое объединение «Союз копировщиков. Гэрибара 5».
В конце года Араки посетил тогда ещё оккупированную США Окинаву, а в 1972 году уволился из «Дэнцу», полностью посвятив себя художественной фотографии.
Японский фотограф Нобуёси Араки относится к редкой и драгоценной породе людей, посвятивших жизнь нарушению правил. Такие дня прожить не могут без того, чтобы ниспровергнуть устои, повести себя скандально и кого-нибудь эпатировать. Их не любят, побаиваются, обвиняют в самопиаре (тоже мне, преступление века), безнравственности и сумасшествии. Без них этот мир был бы еще куда более унылым и безрадостным.
Короче говоря, Араки-сэнсэй — гений.
На первой же своей выставке в 1970 году Араки представил публике фото женских гениталий в большом увеличении. «Это было началом новой эры в фотографии. Первым делом надо было продемонстрировать части тела, считавшиеся постыдными. Мы не могли позволить себе лениться, ведь надо было все хорошенько рассмотреть», — сказал он в одном из интервью несколько лет спустя. Для тех, кто не обратил внимания на дату, повторю: 1970 год, и это вам не Америка в разгаре сексуальной революции, а патриархальная консервативная Япония! А в 1971-м на собственной свадьбе Араки показал гостям слайд-шоу из фотографий, на которых новобрачная была запечатлена ню.
Дальше — больше. Араки публикуется в порножурналах и респектабельном Плейбое, устраивает странные выставки в странных местах (например, на протяжении шести лет подряд обвешивал своими работами стены одной лавчонки в Гинзе, торгующей лапшой) и выступает с хэппенингами, носится как угорелый по токийским злачным местам и снимает, снимает, снимает. На сегодняшний день у него вышло уже 350 книг! Сам он уверяет, что каждый день расходует по две кассеты пленки — это 26 280 снимков за год.
На японские законы, не допускающие изображения гениталий и лобковых волос, Араки всю жизнь плевал и плюет, периодически попадая из-за этого в неприятности. Однажды по приказу полиции был изъят из продажи весь тираж журнала с фотографиями Араки — их сочли непристойными. Не первый раз, не последний: не далее как в прошлом году британское Бюро по стандартам в рекламе запретило одной фирме, специализирующейся на дизайне для дома, использовать в рекламе фотографии со связанной женщиной.
«Гейша показана в позе подчинения, выглядит явно расстроенной, а ее кимоно задрано так, что обнажились бедра. Несмотря на то что в рекламе представлен сильно стилизованный образ, по нашему мнению, это творческое решение может быть воспринято так, будто тут произошло или вот-вот произойдет сексуальное насилие», — постановили цензоры. Кстати, чтобы объявить работу неприличной, оказалось достаточно жалобы шестерых обывателей. И подобные истории с Араки-сэнсэем приключаются регулярно. Кто-то даже швырнул в одну из выставленных в Бельгии фотографий бутылку с коктейлем Молотова.
Его называют монстром и порнографом — он охотно соглашается: «Конечно, в каждой работе есть порнографический оттенок. Иначе это было бы просто эротикой — чистой, интеллектуальной и неинтересной. А я делаю апгрейд, добавляя чуточку грязи — ведь все мы любим грязь». И еще: «Фотографирование для меня — это любовный акт. Если я не чувствую сексуальности, глядя в видоискатель, я уже знаю, что снимок не получится. Я фотографирую не головой, а членом».
В 1990 году от рака яичников умерла 42-летняя жена Араки. Он снял и это — больничные будни, пища, которую они ели, когда ее отпустили из больницы домой, похороны. Выпустил альбом и потерял старого друга — тот обвинил фотографа в надругательстве над памятью усопшей, поскольку снимки получились болезненно реалистичными. Араки ответил, что они честны.
А днеавно раком простаты заболел уже и сам стареющий художник. История повторяется: он опять в онкобольнице и опять с камерой. Снимает сестру, бреющую ему лобковые волосы, самого себя в кислородной маске и пациентов, прогуливающихся по больничному дворику. Операция прошла успешно, и в новой книге рядом с больничными фотографиями — снова обнаженная натура: на нехватку моделей мэтр никогда не жаловался. И еще теперь он часто снимает цветы. «Утратив способность к эрекции, я стал более страстным», — посмеивается он.
Хотя уж куда больше? Араки — шаровая молния, в известном месте у него не шило, а минимум адронный коллайдер, он даже на одном месте спокойно стоять не может — бегает, припрыгивает, размахивает руками, сально шутит и сам же смеется своим шуткам. Маленький, упитанный, в круглых очочках, с встопорщенными вокруг лысины волосами на висках, он похож на укуренного мартовского кота.
Кто-то сказал, что все работы Араки надо рассматривать как единое целое — либо не смотреть их вообще. И это правда: гламурные женщины в кимоно, подвешенные на веревках, представляются в новом свете, если глядеть на них, держа в памяти репортажные кадры с оргий в садомазохистском клубе, а простенькая фотография новорожденного оказывается не такой уж и простенькой, если знать, что в этой же серии портретов, снятых на протяжении одного дня в одном районе Токио, есть и столетняя старуха. В общем, уж простите мне такую банальность, этот поток из десятков тысяч кадров — цельный, как, собственно говоря, человеческая жизнь.
И сам Араки невероятно, неприлично, утрированно даже живой. Желаю, чтобы таким и оставался еще много лет.
Известная фотосессия для японского Vogue
